Шипка болгария. «На Шипке всё спокойно». Как русские солдаты свободу Болгарии добывали Героическая оборона перевала
Вдали от русской матери-земли
Здесь пали вы за честь отчизны милой,
Вы клятву верности России принесли
И сохранили верность до могилы.
Вас не сдержали грозные валы,
Без страха шли на бой святой и правый.
Спокойно спите, русские орлы,
Потомки чтут и помнят вашу славу...
стихи на одной из мемориальных досок
135 лет назад русско-болгарские войска одержали победу под Шипкой над турецкой армией Весиль-паши. В начале 1878 года была завершена оборона Шипки - один из ключевых и наиболее знаменитых эпизодов в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Оборона Шипки сковала значительные силы турецкой армии и обеспечила русским войскам наиболее короткий путь наступления на Константинополь. Шипка стала святыней болгарских патриотов, т. к. Русско-турецкая война завершилась освобождением значительной части Болгарии от турецкого ига.
После форсирования реки Дунай и захвата плацдармов русская армия могла приступить к реализации следующего этапа наступления – перехода русских войск за Балканские горы и удара в направлении Стамбула. Войска были разделены на три отряда: Передовой, Восточный (Рущукский) и Западный. Передовой – 10,5 тыс. человек, 32 орудия под началом генерал-лейтенанта Иосифа Владимировича Гурко, в него входили и болгарские ополченцы, должен был выдвинуться к Тырново, занять Шипкинский перевал, перебросить часть войск за Балканский хребет, в Южную Болгарию. 45-тысячный Восточный и 35-тысячный Западный отряды должны были обеспечить фланги.
Войска Гурко действовали быстро: 25 июня (7 июля) Передовой отряд занял древнюю болгарскую столицу – Тырново, а 2 (14) июля перешёл Балканский хребет через труднодоступный, но неохраняемый Хаинкиойский перевал (расположен в 30 км восточнее Шипки). Русские вышли в тыл к туркам, которые сторожили Шипку. Войска Гурко разбили турецкие войска у д. Уфланы и г. Казанлыка и 5 (17) июля приблизились с юга к Шипкинскому перевалу. Шипку оборонял 5-тыс. турецкий гарнизон под командованием Хулюсси-паши. В этот же день перевал атаковал с севера отряд генерала Николая Святополка-Мирского, но потерпел неудачу. 6 июля в наступление перешёл отряд Гурко с юга, но также безуспешно. Однако Хулюсси-паша решил, что положение его войск безнадёжно и в ночь с 6-го на 7-е июля отвел войска боковыми дорогами в город Калофер, бросив пушки. Шипка была немедленно занята отрядом Святополка-Мирского. Таким образом, задача передового отряда была выполнена. Путь в Южную Болгарию был открыт, можно было наступать на Константинополь. Однако достаточных сил для наступления в Забалканье не было, основные силы были связаны осадой Плевны, а резервов не было. Сказалась изначальная недостаточная численность русской армии.
Передовой отряд Гурко был выдвинут к Нова Загоре и Стара Загоре. Он был должен занять позиции на этом рубеже и закрыть подступы к Шипкинскому и Хаинкиойскому перевалам. 11 (23) июля русские войска освободили Стара Загору, а 18 (30) июля Нову Загору. Однако вскоре сюда подошёл переброшенный из Албании 20-тыс. корпус Сулеймана-паши, который был назначен командующим Балканской армией. Турецкие войска немедленно атаковали, и 19 (31) июля у Стара Загоры произошло ожесточённое сражение. Русские солдаты и болгарские ополченцы под командованием Николая Столетова нанесли врагу большой урон. Но силы были неравные, и передовой отряд был вынужден отступить к перевалам, где вошёл в состав войск генерал-лейтенанта Фёдора Радецкого (командир 8-го корпуса).
Фёдор Фёдорович Радецкий.
Оборона Шипки
Шипка в этот момент входила в район южного фронта русской армии, который был вверен охране войск генерала Радецкого (8-й, часть 2-го корпусов, болгарские дружины, всего около 40 тыс. человек). Они были растянуты на 130 верст, а резерв располагался у Тырнова. Кроме защиты перевалов, войска Радецкого имели задачу обеспечивать левый фланг против Плевны со стороны Ловчи и правый фланг Рущукского отряда со стороны Осман-Базара и Сливно. Силы были разбросаны отдельными отрядами, на Шипке первоначально было всего около 4 тыс. солдат Южного отряда под началом генерал-майора Столетова (половину оставляли болгары) против 60-ти таборов (около 40 тысяч) турок Сулеймана-паши. Шипкинский перевал шёл по узкому отрогу главного Балканского хребта, постепенно повышаясь до горы св. Николая (ключ Шипкинской позиции), откуда дорога круто спускалась в долину Тунджи. Параллельно этому отрогу, отделённые от него глубокими и частью лесистыми ущельями, с востока и запада тянулись горные кряжи, которые господствовали над перевалом, но соединялись с ним лишь в 2-3 местах более или менее проходимыми тропами. Позиция, занятая русскими войсками, была малодоступной, растянувшись на несколько верст в глубину, по крайне узкому (25-30 саженей) гребню, но могла быть подвергнута перекрёстному огню с соседних господствующих высот. Однако из-за стратегической важности, перевал нужно было удержать. Укрепления Шипкинской позиции включали в себя окопы в 2 яруса и 5 позиций батарей, на наиболее важных направлениях были сооружены завалы и волчьи ямы, поставлены мины. Процесс оборудования позиций был далёк от завершения.
Шипкинский перевал.
Турецкое командование, учитывая важное стратегическое значение перевала, поставило задачу перед войсками Сулеймана-паши захватить Шипку. Затем Сулейман-паша должен был развить наступление в северном направлении, соединиться с главными силами турецкой армии, которые наступали на Рущук, Шумлу и Силистрию, разбить русские войска и отбросить их за Дунай. 7 августа войска Сулеймана-паши подошли к деревне Шипка. В это время Радецкий, опасаясь, что турецкие войска пройдут в Северную Болгарию через один из восточных проходов и ударят по Тырнову, получив тревожные сообщения об усилении турецких войск против наших отрядов около городов Елены и Златарицы (позднее выяснилось, что опасность была преувеличена), 8 августа направил туда общий резерв. 8 августа Сулемйман-паша сосредоточил против русских войск на Шипке 28 тыс. солдат и 36 орудий. У Столетова в это время было только около 4 тыс. человек: Орловский пехотный полк и 5 болгарских дружин при 27 пушках.
Утром 9 августа турки открыли артиллерийский огонь, заняв гору Малый Бедек, к востоку от Шипки. Затем последовали атаки турецкой пехоты с юга и востока, яростный бой шёл весь день, но русские смогли отразить вражеский натиск. 10 августа атак не было, шла оружейно-артиллерийская перестрелка. Турки не взяв русские позиции с ходу, готовились к новой решительной атаке, а русские укреплялись. Радецкий, получив известие о вражеском наступлении, двинул к Шипке резерв – 4-ю стрелковую бригаду, он её возглавил. Кроме того, к Шипке была направлена ещё одна бригада, стоявшая у Сельви (она прибыла 12-го). На рассвете 11 августа наступил критический момент, турки снова пошли в атаку. К этому времени наши войска уже понесли большой урон, а к полудню стали подходить к концу боеприпасы. Атаки турок следовали одна за другой, к 10 часам русские позиции были охвачены с трёх сторон, в 2 часа черкесы зашли даже в тыл, но были отброшены. В 17 часов турецкие войска, атаковавшие с западной стороны, захватили так называемую Боковую горку, и появилась угроза прорыва центральной части позиции. Положение уже было почти безнадёжным, когда в 7 часов появился 16-й стрелковый батальон, который Радецкий посадил на казачьи лошади, по 2-3 человек на лошадь. Появление свежих сил и Радецкого воодушевило защитников, и они смогли отбросить турок. Боковая горка была отбита. Затем подошли остальные части 4-й стрелковой бригады и натиск противника был отбит по всем направлениям. Русские войска смогли удержать Шипку. Но и турецкие войска по-прежнему обладали превосходством и их боевые позиции располагались лишь в нескольких сотнях шагов от русских.
Защита «Орлиного гнезда» орловцами и брянцами 12 августа 1877 года (Попов А.Н., 1893).
В ночь на 12 августа на перевал подошли подкрепления во главе с генерал-майором Михаилом Драгомировым (2-я бригада 14-й пехотной дивизии). Были подвезены боеприпасы, провиант и вода. Под началом Радецкого оказалось до 14,2 тыс. человек при 39 орудиях и он решился в следующий же день перейти в контрнаступление. Он планировал сбить турецкие силы с двух высот западного кряжа - так называемого Лесного кургана и Лысой горы, откуда противник имел наиболее удобные подступы к русской позиции и даже угрожал её тылу. Однако на рассвете турецкие войска снова пошли в наступление, ударив по центру русских позиций, а в обед и по горе св. Николая. Турецкие атаки были отражены по всем направлениям, но и русское контрнаступление на Лесной курган не имело успеха. 13 (25) августа русские возобновили атаки на Лесной курган и Лысою гору, Радецкий к этому времени получил ещё подкрепление – Волынский полк с батареей. Сулейман-паша к этому времени значительно усилил свой левый фланг, поэтому упорный бой за эти позиции шёл весь день. Русские войска смогли сбить противника с Лесного кургана, но овладеть Лысой горой не смогли. Русские войска отошли к Лесному кургану и здесь в течении ночи и утра 14-го отбивали вражеские атаки. Все турецкие атаки были отражены, но отряд Столетова понёс настолько значительные потери, что, не получив подкрепления, был вынужден оставить Лесной курган, отступив на Боковую горку.
Авангард 4-й стрелковой бригады генерал-майора А.И. Цвецинского спешит на Шипку.
За шесть дней боёв на Шипке русские потеряли до 3350 человек (в том числе 500 болгар), т. е. фактически весь первоначальный гарнизон, включая генералов Драгомирова (был тяжело ранен в ногу), Дерожинского (убит), 108 офицеров. Турецкие потери были выше – около 8 тыс. человек (под другим данным – 12 тыс.). В результате русские войска смогли одержать стратегическую победу – прорыв турецких войск через перевал и их решительное наступление против одного из флангов растянутого расположения русской армии не только вынудило бы остальные к отступлению, но могло повести и к отрезанию их от Дуная. Особенно опасным было положение отряда Радецкого, наиболее удалённого от Дуная. Был поднят даже вопрос об отходе сил Радецкого и очищении Шипкинского перевала, но затем было решено укрепить гарнизон перевала. В тактическом отношении, положение наших войск на перевале по-прежнему было тяжёлым, они были охвачены противником с трёх сторон, а осень и зимой ещё более ухудшилось.
Национальный парк-музей на Шипкинском перевале. «Стальная» батарея.
«Шипкинское сидение»
С 15 (27) августа Шипкинский перевал защищала 14-я пехотная дивизия и 4-я стрелковая бригада, под началом генерал-майора Михаила Петрушевского. Орловский и Брянский полки, как понёсшие наибольшие потери, были отведены в резерв, а болгарских ополченцев перевели к д. Зелено Древо, чтобы занять путь через Имитлийский перевал, обходящий Шипку с запада. Защитники Шипкинского перевала, обречённые на пассивную оборону, с этого моменты были более всего озабочены об укреплении своих позиций и их обустройстве. Сооружали закрытые ходы сообщения с тылом.
Турки также вели фортификационные работы, усиливая свои боевые порядки, и проводили постоянный оружейно-пушечный обстрел русских позиций. Время от времени они совершали бесплодные атаки на деревню Зелено-Древо и гору св. Николая. 5 (17) сентября, в 3 часа ночи, турецкие войска предприняли сильную атаку с южной и западной сторон. Первоначально им сопутствовал успех, они смогли захватить т. н. Орлиное гнездо - скалистый и обрывистый мыс, выдающийся перед горой св. Николая. Однако затем русские контратаковали и после отчаянной рукопашной схватки, отбросили противника. Вражеский удар с запада, со стороны Лесного кургана, также был отражён. После этого серьёзных атак не было. Боевые действия ограничивались перестрелками. 9 ноября Вессель-паша атаковал гору св. Николая, но очень неудачно, т. к. удар был отбит с большими потерями для турецких войск.
Снежные траншеи (Русские позиции на Шипкинском перевале). В.В. Верещагин.
Вскоре русским солдатам пришлось выдержать серьёзный экзамен, который провела природа. Положение войск на Шипке сделалось крайне тяжелым с наступлением зимы, морозы и метели на вершинах гор были особенно чувствительны. С середины ноября начались лютые морозы и частые снежные бураны, число заболевших и отморозившихся в некоторые дни доходило до 400 человек, часовых просто сносило ветром. Так, три полка прибывшей 24-й дивизии буквально были выкошены болезнями и обморожениями. За период с 5 сентября по 24 декабря 1877 года в шипкинском отряде боевые потери составили около 700 человек убитых и раненых, а больными - до 9,5 тысяч.
Последним актом битвы за Шипку атака позиций турецких войск на дороге от горы св. Николая к д. Шипка (сражение при Шейново). После падения Плевны в 28 ноября (10 декабря), численность войск Радецкого была доведена до 45 тыс. человек. Однако даже в этих условиях атака сильно укреплённых позиций Вессель-паши (он имел около 30 тыс. человек), была рискованной.
Было решено атаковать обширный турецкий лагерь в долине против Шипкинского перевала двумя колоннами, которые должны были совершить обходной манёвр: 19-тыс. восточной колонной под началом Святополка-Мирского, через Тревненский перевал и 16-тыс. западной колонной под командованием Михаила Скобелева, через Имитлийский перевал. Под началом Радецкого оставалось около 10-11 тыс. человек, они оставались на шипкинских позициях. Колонны Скобелева и Святополка-Мирского выступили 24 декабря, обе колонны встретили большие трудности, преодолевая снежные завалы, пришлось оставить почти всю артиллерию. 26 декабря колонна Святополка-Мирского спустилась на южную сторону гор, главные силы заняли позиции около деревни Гюсово. Колонна Скобелева, кроме природных препятствий, столкнулась с турецкими отрядами, занимавшими господствующие над южным спуском высоты, которые пришлось занимать с боем. Авангард Скобелева только к вечеру 26 декабря смог выйти к деревне Имитлия, а главные силы были ещё на перевале.
Утром 27 декабря Святополк-Мирский начал атаку на восточный фронт турецкого лагеря. Лагерь имел около 7 верст в окружности и состоял из 14 редутов, которые имели окопы впереди и между ними. К 1 часу дня русские войска захватили на этом направлении первую линию турецких укреплений. Часть сил Святополка-Мирского заняла Казанлык, блокировав путь отступления турецких войск к Адрианополю. Войска западной колонны 27-го продолжали сбивать турок с господствующих высот и из-за незначительности сил, которые перешли горы, Скобелев не решился начать наступление. Утром 28-го турки перешли в контрнаступление против восточной колонны, но были отброшены, русские захватили Шипку и несколько укреплений. Дальнейшая атака колонны Святополка-Мирского была невозможна, т. к. со стороны Скобелева атака ещё не начиналась, и войска понесли большие потери, израсходовали большую часть боеприпасов.
Радецкий, получив донесение Святополка-Мирского, решил ударить во фронт турецких позиций и оттянуть часть турецких сил на себя. В 12 часов дня 7 батальонов спустились с горы св. Николая, но дальнейшее продвижение, по узкой и обледенелой дороге, под сильным вражеским ружейно-артиллерийским огнём, привела к таким высоким потерям, что русские войска, дойдя по первой линии вражеским окопов, были вынуждены отступить. Однако эта атака отвлекла на себя значительные силы турецкой армии и артиллерии, которые не смогли использовать для контрудара против войск Святополка-Мирского и Скобелева.
Сражение у Шипки-Шейново 28 декабря 1877 года (Кившенко А. Д., 1894).
Радецкий не знал, что в 11 часов Скобелев начал свою атаку, направив главный удар по юго-западной части вражеских позиций. Вскоре его силы ворвались в середину укреплённого лагеря. Одновременно возобновила наступление колонна Святополка-Мирского. Около 3 часов Вессель-паша, убедившись в невозможности дальнейшего сопротивления и отступления, решил капитулировать. Войска, которые удерживали позиции в горах, также получили приказ сдаться. Только часть турецкой конницы смогла сбежать.
В результате сражения при Шейново русские войска потеряли около 5,7 тыс. человек. Армия Вессель-паши перестала существовать, только пленных было около 23 тыс. человек, захватили также 93 орудия. Эта победа имела важные последствия – фактически кратчайший путь на Адрианополь и Константинополь был открыт. Так закончилась битва за Шипку.
Оборона Шипки до сих пор является одним из символов стойкости и мужества русских воинов. Для Болгарии имя Шипки – святыня, т. к. эта была одна из главных битв, которая принесла свободу болгарскому народу после почти пятивекового османского ига.
«Большой» русский памятник на Шипке. Российская империя
Оборона Шипки - один из ключевых и наиболее известных эпизодов в русско-турецкой войне 1877-78 годов .
История
После перехода русской армии через Дунай , главнокомандующий решил безотлагательно овладеть проходами через Балканский хребет, для дальнейшего движения вглубь Турции . Передовой отряд генерала Гурко , перейдя через Хаинкиойский перевал и разбив турок у деревни Уфланы и города Казанлыка , 5 июля приблизился с южной стороны к перевалу Шипка , занятому турецким отрядом (около 5 тыс. человек) под командованием Хулюсси-паши. В тот же день отряд генерала Святополка-Мирского атаковал Шипку с северной стороны, но атака была отбита. 6 июля генерал Гурко предпринял атаку перевала с юга и тоже потерпел неудачу. Тем не менее Хулюсси-паша, считая своё положение опасным, в ночь с 6-го на 7-е ушёл боковыми дорогами в город Калофер , бросив на своих позициях артиллерию. Затем Шипка была немедленно занята войсками князя Святополка-Мирского. После отступления передового отряда генерала Гурко из Забалканья, Шипка вошла в район южного фронта русской армии, вверенного охране войск генерала Радецкого (8-й корпус, часть 2-го, 4-я стрелковая бригада и болгарское ополчение), которые пришлось растянуть более чем на 100 верст; общий резерв расположился у Тырнова .
Память героев
Шипка - одно из наиболее известных имён в истории Болгарии , святыня болгарских патриотов. Самые масштабные и торжественные мероприятия проводятся здесь 3 марта - это день подписания Сан-Стефанского мирного договора , который принёс свободу Болгарии после пятивекового османского ига.
Каждый август здесь проводится историческая реконструкция событий 1877 года. Важной частью мероприятия является панихида по погибшим здесь русским, белорусским, украинским, румынским и финским воинам, а также болгарским ополченцам. Им отдаются воинские почести, государственные руководители и люди Болгарии возлагают к памятнику на вершине холма венки из живых цветов в знак своей благодарности.
И по сей день во время Литургии во всех Православных Храмах в Болгарии, во время Великого входа Литургии верных поминается Александр II и все русские воины, павшие на поле боя за освобождение Болгарии в Русско-турецкой войне 1877-1878 года: «Блаженопочиналия наш освободител император Александър Николаевич и всички воини, паднали на бойното поле за вярата и освобождението на нашето отечество, да помене Господ Бог в царството си».
Напишите отзыв о статье "Оборона Шипки"
Примечания
Отрывок, характеризующий Оборона Шипки
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала. Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
24 февраля 1878 года изможденные зимней кампанией, но вдохновленные победами русские войска заняли Сан-Стефано и подошли к пригородам Стамбула - то есть к самым стенам Царьграда. Русская армия вышла на прямую дорогу к турецкой столице. Стамбул защищать было некому - лучшие турецкие армии капитулировали, одна была блокирована в Придунавье, а армию Сулейман-паши незадолго перед этим разгромили южнее Балканских гор. Скобелев был назначен командующим 4-м армейским корпусом, расквартированным в окрестностях Адрианополя. В армии жила мечта о захвате Константинополя, о возвращении византийской столицы в лоно Православной Церкви. Эта мечта не сбылась. Но в ту войну русский солдат завоевал свободу для православной Болгарии, а также поспособствовал обретению независимости сербов, черногорцев, румын. Мы отмечаем победное завершение войны, в результате которой православные народы получили шанс на свободное развитие.
Николай Дмитриевич Дмитриев-Оренбургский. Генерал М.Д. Скобелев на коне. 1883
1877-1878 годов осталась в народной памяти как одна из самых славных страниц батальной и политической истории. Подвиг героев Плевны и Шипки, освободителей Софии чтут и в России, и в Болгарии. Это была безупречная освободительная война - и Балканы давно ее ждали, надеялись на Россию, понимали, что помощь может прийти только из Петербурга и Москвы.
Балканы помнят героев. Один из главных храмов Софии — Собор Александра Невского, символ освобождения от османского ига. Он воздвигнут в память русских солдат, павших в боях за освобождение Болгарии. С 1878 года и по сей день в Болгарии во время литургии в православных храмах, во время великого входа литургии верных поминается Александр II и все русские воины, павшие в освободительной войне. Болгария не забыла те сражения!
Собор Александра Невского в Софии
В наше время дружба русских и болгар подвергается опасным испытаниям. В этой истории много ложных и потому обманутых ожиданий. Увы, наши народы страдают от «комплекса неполноценности», а патриоты стали болезненно ранимыми - и потому всегда выбирают путь к размежеванию, к обидам и конфликтам. Потому идут в ход ложные легенды - например, о том, что в Великую Отечественную болгары воевали против Красной армии. А ведь власти тогдашней Болгарии, будучи союзниками Гитлера, наотрез отказались участвовать в боевых действиях против России. Понимали, что болгары не будут стрелять в русских…
Болгария - единственная страна из союзников рейха, не воевавшая с СССР, несмотря на истерическое давление гитлеровской дипломатии.
Антифашистское подполье в Болгарии зародилось сразу, как только Германия напала на СССР. А с 1944-го Первая болгарская армия сражалась с гитлеровцами в составе 3-го Украинского фронта.
Сегодня профессиональных правдолюбов-провокаторов много, и они любят рассуждать о «неблагодарности» славянских народов, которые частенько воевали против России. Дескать, не нужны нам такие братушки… Чем ссорить народы, выискивая малейший повод, лучше бы чаще вспоминали генерала Стойчева - единственного иностранного полководца, который участвовал в Параде Победы в Москве 24 июня 1945-го! Такая честь не давалась за красивые глаза. Народная мудрость не ошибается: «На обиженных воду возят». Коллекционировать обиды - удел слабых.
Болгария - не вассал России, она не присягала России на верность. Но трудно найти в Европе народ, более близкий русскому по культуре.
Болгары знают и уважают Россию. Найти общий язык нам всегда нетрудно. Только не надо возлагать надежды на большую политику, как не следует и верить в ее пропагандистское сопровождение…
Но - поговорим о факторах победы 1878 года. И о спорных моментах в трактовке той войны.
Переправа русской армии через Дунай у Зимницы 15 июня 1877 года, Николай Дмитриев-Оренбургский (1883)
1. Действительно ли Россия бескорыстно воевала за свободу братских народов?
То была, как известно, далеко не первая русско-турецкая война. Россия нанесла по Османской империи несколько мощных ударов. Закрепилась на Черном море. В Крыму, на Кавказе.
Но офицеры мечтали об освободительном походе на Балканы, а властители дум - священники, писатели - призывали помочь православным народам. Это было главным.
Конечно, речь шла и о государственном престиже России, который нужно было восстанавливать после неудачной Крымской войны. Стратеги и мечтатели думали и об освобождении Константинополя, и о контроле над проливами. Но, как известно, от столь радикальных действий Россия воздержалась. Лондон, Париж, Берлин не позволили бы окончательно уничтожить Османскую империю, и в Петербурге это понимали.
2. Что стало поводом к войне? Почему она началась именно в 1877-м?
В 1876 турки жестоко подавили Апрельское восстание в Болгарии. Войска болгарских повстанцев были разгромлены, репрессиям подверглись даже старики и дети… Русская дипломатия не сумела добиться от Стамбула уступок, и в апреле 1877 года, не заручившись поддержкой каких-либо значимых союзников, кроме Австро-Венгрии, Россия объявила Османской империи войну. Боевые действия начались на Балканах и на Кавказе.
3. Что означает выражение «На Шипке всё спокойно»?
«На Шипке всё спокойно» - одна из самых правдивых картин о войне, творение Василия Верещагина. И в то же время - это известные слова генерала Федора Радецкого, обращенные к главнокомандующему. Он постоянно повторял это донесение, как бы трудно ни было. Получалось, что гибель солдат - нечто само собой разумеющееся, о чём и докладывать не стоит.
Художник неприязненно относился к Радецкому. Верещагин побывал на Шипкинском перевале, с натуры писал солдат, писал снежные траншеи. Тогда-то и родилась идея триптиха - реквиема простому солдату.
На первой картине изображен по колени занесенный метелью часовой, видимо, всеми забытый, одинокий. На второй - он по-прежнему стоит, хотя и засыпан снегом по самую грудь. Солдат не дрогнул! Часового не сменили. Стужа и метель оказались сильнее его, и на третьей картине мы видим только огромный сугроб снега на месте часового, единственная памятка о котором - угол шинели, пока еще не занесенный снегом.
Простой сюжет производит сильное впечатление, заставляет задуматься о непарадной стороне войны. В шипкинских снегах осталась могила неизвестного солдата, русского часового. Тут и горькая сатира, и памятник мужеству русского солдата, верного своему долгу, способного на чудеса стойкости.
Эта картина хорошо известна и в России, и в Болгарии. Не умрет память о знаменитых и безвестных героях, сражавшихся в 1878 году за свободу Болгарии. «На Шипке всё спокойно» - эти слова для нас и определение бахвальства, и символ надежности. С какой стороны посмотреть. А герои остаются героями.
Василий Верещагин. На Шипке всё спокойно. 1878, 1879
4. Как удалось освободить болгарскую столицу - Софию?
Болгарский город был основной базой снабжения турецкой армии. И турки обороняли Софию с яростью. Сражения за город начались 31 декабря 1877-го у села Горни-Богров. Рядом с русскими сражались болгарские добровольцы. Войска Гурко отрезали для противника пути к отступлению на Пловдив. Турецкий командующий Нури-паша панически боялся оказаться в окружении и спешно отступил на запад, оставив в городе 6 тыс. раненых… Он же отдал приказ сжечь город. Вмешательство итальянских дипломатов спасло город от уничтожения.
4 января русская армия вошла в Софию. Многовековому турецкому игу был положен конец. В этот зимний день София расцвела. Болгары восторженно встречали русских, а генерала Гурко увенчали лаврами триумфатора.
Классик болгарской литературы Иван Вазов писал:
«Мама, мама! Вон, взгляни…»
«Что там?» - «Ружья, сабли вижу…»
«Русские!..» - «Да, то они,
Встретить их пойдем поближе.
Это их послал сам Бог,
Чтобы нам помочь, сынок».
Мальчик, позабыв игрушки,
Побежал встречать солдат.
Словно солнцу рад:
«Здравствуйте, братушки!»
5. Как относились к русской армии в Болгарии?
Солдат встречали хлебосольно, как освободителей, как братьев. Генералов привечали как царей. К тому же болгары и воевали плечом к плечу с русскими, это было подлинное боевое братство.
Перед началом войны в спешном порядке удалось сформировать болгарское ополчение - из числа беженцев и жителей Бессарабии. Командовал ополченцами генерал Н.Г.Столетов. К началу боевых действий в его распоряжении было 5 тысяч болгар. Во время войны к ним присоединялись новые и новые патриоты. Летучие партизанские отряды действовали в тылу врага. Болгары обеспечивали русскую армию продовольствием и разведданными. О боевом братстве свидетельствуют и надписи на памятниках русским солдатам, которых в современной Болгарии сотни:
Поклон тебе, русское воинство, которое избавило нас от турецкого рабства.
Поклонись, Болгария, могилам, которыми ты усеяна.
Вечная слава павшим за освобождение Болгарии русским воинам.
Россия не граничит с Болгарией. Но никогда один народ с такой отвагой не шел на выручку к другому. И никогда никакой народ не хранил столько лет благодарность другому народу - как святыню.
Нижегородские драгуны, преследующие турок по дороге к Карсу
6. Какой ценой удалось сломить сопротивление османов в той войне?
Война шла ожесточенно. В боевых действиях на Балканах и на Кавказе приняли участие более 300 000 русских солдат. Хрестоматийные данные о потерях таковы: 15 567 убито, 56 652 ранено, 6824 умерло от ран. Существуют и данные, вдвое превышающие наши потери… Турки потеряли 30 тысяч убитыми, еще 90 тысяч умерли от ран и болезней.
Русская армия не превосходила турок по вооружениям, по оснащению. Но велико было превосходство в боевой выучке солдат и в уровне военного искусства генералов.
Еще одним фактором победы стала военная реформа, разработанная Д.А.Милютиным. Военному министру удалось рационализировать управление армией. Да и за «берданку» образца 1870 года (винтовку Бердана) армия была ему благодарна. Недоработки реформы пришлось исправлять в походе: так, Скобелев догадался заменить неудобные солдатские ранцы на холщовые мешки, облегчившие жизнь воинству.
Русскому солдату пришлось вести непривычную горную войну. Воевали в тяжелейших условиях. Если бы не железный характер наших воинов - они бы не выстояли ни на Шипке, ни при Плевне.
Памятник Свободы на перевале Шипка
7. Почему в Первой мировой войне болгары оказались в стане противников России?
Что это - коварство, вероломство? Скорее - путь взаимных ошибок. Взаимоотношения между двумя православными царствами обострились во время Балканских войн, в которых Болгария боролась за лавры ведущей державы в регионе. Россия предпринимала попытки восстановить влияние на Балканах, наши дипломаты изобретали разнообразные комбинации. Но - безрезультатно. В конце концов, премьер-министра Радославова в России стали изображать на злых карикатурах.
Балканы превратились в те годы в клубок противоречий, главным из которых была вражда между двумя православными народами - болгарским и сербским.
Изучение истории взаимных и перекрестных территориальных претензий соседних народов поучительно. Вот и в Первую мировую Болгария вступила, объявив войну Сербии. То есть - на стороне «Центральных держав» и против Антанты. Это был большой успех германской дипломатии, подкрепленный кредитами, которые Берлин предоставил Болгарии.
Болгары воевали против сербов и румын, сражались поначалу весьма успешно. В итоге оказались в стане проигравших.
Через Шипкинский перевал в те времена (1877 г.) шла самая короткая дорога между северной частью Болгарии и Турцией. Все другие перевалы или проходы в Балканских горах гораздо менее удобны для прохода войск. Турки понимали стратегическое значение перевала, и поручили защищать его шеститысячному отряду Халюсси-паши при девяти орудиях.
Для захвата перевала русское командование сформировало два отряда - Передовой в составе 10 батальонов, 26 эскадронов и сотен при 14 горных и 16 конных орудиях под командованием генерал-лейтенанта Гурко, и Габровский отряд в составе 3 батальонов и 4 сотен при 8 полевых и двух конных орудиях под командованием генерал-майора Дерожинского.
Гурко провел свой отряд через неохраняемый и труднопроходимый Хаинкиойский перевал, лежащий восточнее Шипки, и вечером 5 июля 1877 года вышел с юга к Шипкинскому перевалу. На рассвете 6 июля Передовой отряд атаковал турок на Шипкинском перевале с тыла, а Габровский отряд стал наступать с фронта. Целый день бой шел с переменным успехом, а в ночь с 6 на 7 июля турки бежали в горы. Турки бросили все свои 9 пушек, из которых два горных орудия были повреждены, а шесть 8-см пушек Круппа и одно горное орудие оказались в полной исправности, да еще с большим запасом боеприпасов.
80-мм пушка Крупна производства 1875 года, захваченная русскими на Шипке |
Турецкое командование решило во что бы то ни стало вернуть контроль над Шипкинским перевалом. Туда двинулась армия Сулеймана-паши. В ее состав входили 48 батальонов пехоты, 5 эскадронов кавалерии, несколько тысяч башибузуков и 8 батарей, всего 27 тысяч человек при 48 орудиях. В ночь с 8 на 9 августа турки подошли к перевалу. К этому времени перевал защищали 6 тысяч русских солдат и болгарских дружинников при 27 орудиях (8 девятифунтовых и 8 четырехфунтовых полевых, 4 трехфунтовых горных, 6 крупповских 80-мм стальных пушек и одно горное орудие. В Габрово находился резерв Шипкинского отряда: 35-й пехотный Брянский полк 9-й пехотной дивизии, две дружины болгарского ополчения, одна казачья сотня и взвод 10-й донской казачьей батареи, общей численностью около 3 тысяч человек при двух конных орудиях.
Позиция на Шипке, занятая русскими, представляла собой вытянутый вдоль габровской дороги неправильный четырехугольник, короткие стороны которого колебались от 60 до 200 метров, а длинные достигали 2000 метров. Позиция включала в себя гору Св. Николая с юга, затем горы Волынскую и Шипку с ее юго-восточным и юго-западным отрогами. Последний отрог вследствие своего расположения и особого значения в системе обороны получил название горы Центральной. Позиция имела почти круговой фронт на восток, юг и запад. Склоны образующих ее гор были крутые, скалистые, с редким растительным покровом, что делало позицию весьма трудной для атак противника. Гора Св. Николая господствовала над окружающей местностью, кроме горы Малого Бередка и Лысой горы, которые превышали ее на 24 и 8 метров соответственно. Это обеспечивало, с одной стороны, хороший обзор всей окружающей местности, а с другой - просмотр самой позиции с отдельных высот в расположении противника. Русские и болгары возвели наверху простейшие земляные укрепления.
9 августа турки предприняли первый штурм русских позиций (подробный рассказ о штурме Шипки 9 - 14 августа можно найти ). Русские батареи буквально засыпали турок шрапнелью и заставили откатиться назад, оставив на склонах много трупов. Тем не менее, турки бросали в бой все новые силы. 10-14 августа турецкие атаки чередовались с контратаками русских. В итоге туркам так и не удалось сбить русских с Шипкинского перевала, хотя сражение приняло чрезвычайно ожесточенный характер. Достаточно сказать, что за 6 дней боев русские потеряли на Шипке двух генералов, 108 офицеров, 3338 нижних чинов. Турецкие потери были в 2-4 раза выше: по турецким данным - 233 офицера и 6527 нижних чинов, по русским данным - свыше 12 тысяч человек.
Дальнейшая борьба за перевал свелась к артиллерийским перестрелкам, за которыми следовали атаки турецкой пехоты. Ни русские, ни турецкие орудия не могли разрушить каменно-земляные укрепления противника и подавить его артиллерию. Турецкие атаки русские успешно отражали шрапнелью, в отдельных случаях в дело шла картечь. Любопытно, что наибольший ущерб русским причинила не новейшая крупповская артиллерия, а 14-орудийная мортирная батарея, находившаяся в 800 метрах от русских позиций. На ее вооружении состояли гладкоствольные медные 2- и 5-пудовые мортиры - оружие «времен очаковских и покоренья Крыма»! ...
В ночь на 17 сентября 1877 года Сулейман-паша снова бросил в безумную атаку свои таборы и даже гвардию. Но тщетно - Шипка оказалась им не по силам. В то время, когда в Северной Болгарии велись кровопролитные бои, ворота, ведущие к долине Дуная, оказались наглухо запертыми. Наступила осень, а вслед за ней и ранняя зима. На смену прежним защитникам пришли другие полки 24-й пехотной дивизии: 93-й Иркутский, 94-й Енисейский и 95-й Красноярский. Тридцать процентов личного состава первых двух полков были ремесленники и рабочие петербургских заводов. Началось известное «зимнее стояние на Шипке».
Нарезное орудие системы 1867 года |
Документы этих полков, как и переписка между штабами VIII корпуса и Главной квартирой, изобилуют интересными фактами, повествующими о боевых буднях стражей Шипки, которым пришлось вести борьбу не только с противником, но и с суровой природой. Стали общеизвестными стереотипные телеграммы Ф. Ф. Радецкого в «Главную квартиру» «На Шипке все спокойно» . А в действительности защитникам приходилось иметь дело с метелями и снегом, стоять под пулями и тяжелыми снарядами турецких мортир. На артиллерийский огонь противника отвечала русская артиллерия.
3 декабря особенно отличился артиллерист «Малой» батареи Михаил Васильев. Точное попадание его трех снарядов заставило замолчать «девятиглазую» батарею противника. По свидетельству современников, «пехотинцы проводили дни и ночи или в засыпанных снегом или утопающих в грязи окопах. А последние рылись там, где летом нельзя было укрыться от дождя».
Холода сопровождались снежными метелями. Один из участников писал в своем дневнике:
«Сильный мороз и страшная метель: число обмороженных достигает ужасающих размеров. Связь с вершиной св. Николы прервана. Нет никакой возможности разжечь огонь. Шинели солдат покрылись толстой ледяной коркой. Многие не могут согнуть руку. Движения стали очень затрудненными, а упавшие не могут подняться без посторонней помощи. Снег засыпает их за какие-нибудь три-четыре минуты. Шинели так замерзли, что их полы не сгибаются, а ломаются. Люди отказываются принимать пищу, собираются группами и находятся в постоянном движении, чтобы хоть немного согреться. От мороза и метели негде укрыться».
А в некоторых донесениях говорилось буквально следующее: «При таких условиях от наших полков ничего не останется» .
К 5 декабря число больных в Иркутском полку достигло 1042 человек, а в Енисейском 1393. Вот запись от 9 декабря 1877 года, сделанная в одном из документов:
«Кругом мгла, холодно, идет снег... На вершине св. Николы по-прежнему гуляет метель. Число больных и обмороженных достигло ужасающих размеров и увеличивается с каждым днем...»
В другом месте говорится:
«Землянки полков холодные... Вследствие снежных заносов они необитаемы, так что люди проводят дни и ночи под открытом небом» .
К 13 декабря число больных в Шипкинском отряде достигло 9 тысяч (не считая Брянского полка). Причем и эту цифру нельзя считать достаточно точной, так как многих из обмороженных русских солдат по пути в госпиталь встречали болгары, которые брали их с собой и перевозили по обледенелым дорогам к себе домой, где оказывали им первую помощь. В ту пору многие болгарские патриоты начали перевозить уголь на позицию, доставлять его в землянки.
Руки часовых и солдат, прикасавшиеся к стволам орудий и ружей, прилипали к ним. Несмотря на это, русский солдат, поистине чудо-богатырь, поддерживаемый местными болгарами, стоял на Шипке до конца. Этому подвигу посвящены картины В. В. Верещагина «Зимние траншеи на Шипке» и особенно впечатляющий триптих «На Шипке все спокойно.»
Бои за Шипку продолжались 5 месяцев. 26 декабря русские войска, двигаясь от Шипки, подошли к деревне Шейново, где сосредоточилась армия Вессель-паши. В ходе двухдневного встречного боя Вессель-паша был окружен и 28 декабря сдался с 31 тысячью солдат. Потери русских составили 5123 человека убитыми и ранеными.
В.В. Верещагин.
Шипка-Шейново. Скобелев под Шипкой.
(На заднем плане гора Св.Николая, на которой стояли батареи
А.Д. Шепелева)
Генерал Ф. Ф. Радецкий дал впоследствии следующую оценку пятимесячной героической обороне Шипкинского перевала.
«Шипка - это запертые двери: в августе они выдержали тяжелый удар, которым Сулейман-паша хотел их пробить, чтобы выйти на просторы Северной Болгарии, соединиться с Мехмедом-пашой и с Османом-пашой и тем самым разорвать русскую армию на две части, после чего нанести ей решительное поражение. А в течение следующих четырех месяцев Шипка приковала к себе 40-тысячную турецкую армию, отвлекая ее от других пунктов театра военных действий, чем облегчила успехи наших двух других фронтов. Наконец, та же самая Шипка подготовила капитуляцию еще одной неприятельской армии, а в январе через ее открытые двери прошла часть нашей армии в своем победоносном шествии к Константинополю» .
Текст взят из книг:
А. Широкорад, Русско-Турецкие войны 1676-1918 г. (глава 11)
Генов Цонко, Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и подвиг освободителей (глава 3)
Шипкинский перевал имел для русской армии огромное военно-стратегическое значение, поскольку открывал кратчайший путь из Северной Болгарии в Филиппополь (Пловдив) и Адрианополь. Высота Шипкинского перевала-1333 метра над уровнем моря, протяженность - 1,5 километра. Позиция защитников Шипки была крайне неблагоприятна. Растянутая узкой полуторакилометровой лентой вдоль хребта, она давала возможность неприятелю атаковать с трех сторон.
После короткого отдыха пять дружин Болгарского ополчения (2120 человек) были включены в состав отряда, перед которым стояла задача во что бы то ни стало удержать Шипкинский перевал, к которому устремилась турецкая армия Сулеймана-паши. 6-я дружина заняла позиции у Еленского прохода. Болгарские части, переброшенные на оборону перевала, были пополнены за счет дружин второй очереди. Первое пополнение в 550 человек прибыло на Шипку 5 августа. Болгарские дружины, 36-й Орловский пехотный полк (2800 человек), две сотни казаков, две батареи составили Шипкинский отряд, которым командовал
Н. Г. Столетов. Часть войск (Габровский отряд) находились в резерве.
Шипкинский перевал имел для русской армии огромное военно-стратегическое значение, поскольку открывал кратчайший путь из Северной Болгарии в Филиппополь (Пловдив) и Адрианополь. Высота Шипкинского перевала-1333 метра над уровнем моря, протяженность - 1,5 километра.
Позиция защитников Шипки была крайне неблагоприятна. Растянутая узкой полуторакилометровой лентой вдоль хребта, она давала возможность неприятелю атаковать с трех сторон. Глубина ее была невелика - от 60 до 1000 метров и могла целиком подвергнуться обстрелу турецкой артиллерии с соседних гор. Шипкинсчая позиция делилась на две части: на передовую (гора св. Николая и Орлиное гнездо) и на главную, или центральную (южные скаты Шипкинского перевала).
7 августа войска Сулеймана-паши (27 тысяч и 48 орудий) подошли к Шипкинскому перевалу, на котором в это время располагалось 5 тысяч человек пехоты при 27 орудиях. Столетов доносил: «Силы неприятеля громадны. Говорю это без преувеличения; будем защищаться до крайности, но подкрепление крайне необходимо».
Перед Сулейманом-пашой была поставлена задача через Шипкинский перевал прорваться в Северную Болгарию, снять осаду с Плевны и, соединившись с армией Османа-паши, отбросить русских за Дунай. 8 августа турки заняли деревню Шипку.
На рассвете 9 августа войска Сулеймана-паши повели наступление на передовую позицию русских и болгар на горе св. Николая. В это время там находились три батальона Орловского полка, две батареи, две сотни казаков и 1-я и 4-я болгарские дружины, занимавшие восточные склоны горы. На уступах горы была расположена Стальная батарея.
Первые попытки турок подняться на гору св. Николая были отбиты огнем артиллерии и залпами орловцев. Укрывшись у подошвы горы в кустах, войска Сулеймана-паши вскоре снова полезли вверх. Атаки следовали одна за другой. Во время этих атак турки несли большие потери. Не раз взбирались они почти на самый верх горы, но каждый раз болгарские ополченцы и орловцы выбивали их прикладами и камнями. В полдень на Шипкинский перевал прибыл 35-й Брянский пехотный полк неполного состава и резервные войска Габровского отряда. С прибытием подкреплений на Шипкинском перевале в отряде Столетова насчитывалось около 7500 человек и 28 орудий. Габровским отрядом командовал генерал Дерожинский.
В первый же день боя защитники Шипки попали в тяжелое положение. Все дороги, ведущие к перевалу, оказались под сильным огнем неприятельских войск. Подвоз горячей пищи прекратился. Солдаты довольствовались лишь сухарями. Остро ощущался недостаток воды, так как единственный источник водоснабжения - ручей, протекавший у восточной окраины горы, оказался под прицельным обстрелом турецкой пехоты. Но это не снизило высокого боевого духа защитников перевала. Турки не смогли добиться успеха ни на одном участке обороны Шипкинского отряда. 10 августа генерал Дерожинский доносил: «Поведение войск поистине героическое. 9 августа отбито 10 атак, неприятель постепенно вводит свежие части; но войска не будут спать третью ночь и крайне утомлены, варки нет. В воде недостаток, и ежели неприятель займет высоты западнее Шипки, то нельзя будет пользоваться настоящим источником воды. В дружинах мало патронов и значительная часть ружей испортилась» 42. После первого же боя ружья Шаспо быстро вышли из строя. Болгары вооружались ружьями Бердана и Крнка, которые оставались от убитых и раненых русских солдат.
В первом бою на Шипке особенно отличились артиллеристы. Непосредственный участник событий военный инженер В. Д. Кренке писал: «Защитники огнем успевали расстроить турецкие колонны далеко прежде того, чем головы их подходили к атакуемым батареям» 43. 10 августа турки весь день обстреливали гору св. Николая с трех сторон. В перестрелке с противником русские артиллеристы нанесли ему большие потери. 10 августа оборону передовой позиции возглавил полковник Толстой, главной - полковник Липинский. Болгарские дружины (2, 3 и 5-я) расположились в лощине между северной горой и Стальной батареей. Командовал ими Вяземский. 1-я и 4-я дружины находились на передовой позиции.
11 августа турки, собрав все свои резервы, возобновили ожесточенные атаки на гору св. Николая с запада, юга и востока. Не считаясь с потерями, Сулейман-паша бросал в бой все новые и новые части. Четырнадцать атак отбили в этот день защитники Шипки. Русские и болгарские воины в тяжелых условиях мужественно вели неравный бой с врагом. Об этом дне боев на Шипке В. И. Немирович-Данченко писал: «Ни у кого даже и сухарей не было... Воды у целого отряда ни капли. В страшной резне прошел полдень». Путь к источнику воды простреливался турками. Немногим смельчакам удавалось добраться до него и вернуться живыми. Возле источника были навалены груды тел.
Под палящими лучами августовского солнца, с пересохшими от жажды губами защитники Шипки отбивали одну за другой атаки врага. Пот градом лился по черным от порохового дыма лицам бойцов. Когда у героев Шипки вышли из строя ружья, кончились патроны, в ход пошли бревна и камни. Солдаты бросали их с кручи на лезущих турок. Подступы к Шипке были усеяны трупами турецких солдат. Бойцы и офицеры проявляли массовый героизм. В один из моментов боя турецкая цепь показалась в тылу защитников перевала. Часть 2-го батальона Брянского полка, находившаяся здесь, невзирая на губительный огонь противника, бросилась в штыки и обратила его в бегство. Особенно отличилась смелыми и решительными действиями 2-я стрелковая рота капитана Никифорова, которая в течение дня отбила все атаки турецкой пехоты, понеся при этом незначительные потери. Никифоров умело руководил обороной. Роту он держал в укрытии до приближения турок. Когда те подходили на близкое расстояние, поднимал солдат и несколькими залпами обращал противника в бегство, а затем снова отводил роту в укрытие.
Благодаря огромному численному превосходству туркам удалось обойти позиции русских и болгарских войск почти со всех сторон. К концу дня защитники Шипки оказались в критическом положении. Турки подошли к Габровскому шоссе - единственной дороге, связывающей Шипку с тылом. Нависла угроза полного окружения. В этот критический момент командир 3-й прославленной дружины майор Чиляев обратился к своим бойцам со словами: «Братцы! Неприятель окружил нас со всех сторон: следовательно, пути отступления нет. Будем держаться пока не придет помощь, а если эта помощь не подоспеет, мы все ляжем костьми за освобождение Болгарии. Итак, молодцы, будем бороться до последней капли крови и умрем героями» В ответ прозвучало могучее «Ура!». Ополченцы запели свою боевую песню «Шуми, Марица».
Положение защитников Шипки ухудшалось с каждым часом. Наступил момент, когда казалось, что вот-вот неприятель перехватит единственную дорогу, проходящую по узкому гребню к Габрово, и окружит защитников перевала. Надежда оставалась только на подкрепление. Но оно было выслано Радецким лишь 10 августа. В этом был повинен генерал Борейша, который дал ложные сведения о движении Сулеймана-паши на город Елену.
Получив донесение от Дерожинского с просьбой о высылке подкреплений на Шипку, Радецкий возвратил в Тырново стрелков 4~й бригады, посланных им ранее к городу Елене. Ошибка Ф. Ф. Радецкого - переброска резервов на второстепенный участок фронта - могла бы дорого обойтись защитникам Шипки. Только с рассветом 10 августа Радецкий выступил из Тырново с 4-й стрелковой бригадой и 4,5 батальонами 2-й стрелковой бригады 14 пехотной дивизии. Три дня стрелки находились в беспрерывном движении, делая около 40 километров ежедневно.
Изнуренные трехдневным маршем, войска двигались медленно. Спешно можно было направить только две сотни казаков. Тогда было решено посадить стрелков 16-го стрелкового батальона (150 человек) по два-три человека на казачьих лошадей. Вечером 11 августа они появились на Шипкинском перевале в самый критический момент сражения, когда его защитники были почти окружены. Спешившись, стрелки сразу бросились по шоссе к главной позиции и штыковым ударом опрокинули выходивших на дорогу турок. Вскоре подошла вся стрелковая бригада. Под непрерывным огнем Радецкий повел ее на врага, который, не выдержав неожиданного, смелого натиска, бежал, преследуемый стрелками, до самой укрепленной позиции на Лысой горе.
С подходом подкреплений опасность захвата турками Шипкинского перевала миновала. Утром 12 августа подошли Житомирский и Подольский полки. В этот день защитники Шипки, сражавшиеся три дня голодные и без воды, впервые получили горячую пищу. Около 1000 болгар из Габрово доставили на шипкинские позиции 600 бочек воды. После этого болгары спускались под огнем турок в лощину, чтобы вынести оттуда раненых и отвезти их в госпиталь. В. И. Немирович-Данченко записал в своем дневнике: «Добрые люди явились развозить воду по позициям. С 12 числа и до сих пор они постоянно доставляют ее на отдаленные занятые нами пункты под огнем, много лошадей у них убито, некоторые ранены сами, но это не охладило их усердия, некоторые из них смешивали воду с вином».
День 13 августа прошел в усиленной перестрелке, во время которой был убит генерал Дерожинский. 3-й батальон Житомирского полка выдержал 17 атак с фронта и флангов.
В этот же день ввиду больших потерь ополченцы, за исключением 4-й дружины, которая не участвовала в бою под Эски-Загрой, были отведены на тыловые позиции. Четвертая дружина оставалась на перевале до 20 августа. В своем рапорте о боях на Шипке Столетов писал: «Во время этого трехдневного, почти безостановочного боя все защитники позиции вели себя превыше всех похвал; как офицеры, так и нижние чины, как русские, так и болгары». Чтобы назвать отличившихся в этих боях, отмечал в своем донесении Радецкий, «нужно переименовать всех». За период боев с 9 по 15 августа болгары потеряли 531 человека убитыми и ранеными. Потери русских убитыми и ранеными составили 3411 человек, турки, по словам Сулеймана-паши, потеряли 6744, а в действительности 10 тысяч человек.
После короткого отдыха болгарские дружины сменили батальон кубанских пластунов, занимавший оборону в районе Зелено-Древо. Этот боевой участок прикрывал дорогу Шипка-Габрово от обходного удара противника с юго-запада. 20 августа две тысячи турок и черкесов внезапно напали на Зелено-Древо. Пятая дружина, оборонявшая этот пункт, отступила, потеряв 20 человек убитыми. Турки пытались прорваться через Зелено-Древо на Габрово. Черкесы находились уже в двух километрах от перевязочного пункта Шипкинского перевала. На помощь болгарам пришли 42-й Якутский пехотный полк и 1-й батальон Орловского полка и заставили турок поспешно отступить.
В последующие месяцы болгарские дружины почти не участвовали в боевых действиях, занимаясь в основном совершенствованием своей военной выучки и готовясь к новым боям. В начале октября дружины были перевооружены ружьями Крнка. В русской армии болгарские ополченцы пользовались полным доверием и уважением. Никто не смог помешать им плечом к плечу с русскими воинами сражаться за освобождение своей страны. Участник войны А. В. Верещагин (брат известного художника-баталиста) писал, что действия болгарских дружин доказали, что болгары сумеют постоять за себя, если то понадобится.
Августовские бои на Шипке оказали огромное влияние на ход войны. Войска Сулеймана-паши не сумели выполнить возложенные на них турецким командованием задачи. Русские и болгарские воины не пропустили их в Северную Болгарию и этим лишили турок возможности выручить войска Османа-паши в Плевне, сорвали первоначальные планы контрнаступления турецкой армии.
Успех при обороне Шипки был достигнут благодаря мужеству, инициативе и боевому творчеству как бойцов, так и командиров. Большую роль в героической обороне Шипкинского перевала сыграл генерал Н. Г. Столетов. Он правильно выбрал позицию и расставил войска. Резервы были расположены так, что ими легко можно было маневрировать по фронту и в глубину. Умелый выбор артиллерийских позиций позволил организовать тесное взаимодействие в бою пехоты и артиллерии.
После августовских боев общее руководство обороной Шипки принял генерал Радецкий. Началось знаменитое шипкинское сидение, продолжавшееся с 15 августа по 27 декабря 1877 года. В военных сводках неизменно сообщалось: «На Шипке все спокойно». Но пушечная стрельба там не умолкала ни днем, ни ночью. Защитники Шипки подвергались беспрерывному обстрелу турецкой артиллерии. Однако русские солдаты гибли в основном не от огня противника, а от болезней, которые были следствием плохого питания и обмундирования. Из-за нерасторопности интендантов защитники Шипки не были своевременно обеспечены теплой одеждой и обувью. Несмотря на чрезвычайно тяжелые условия высокогорного климата, солдаты самоотверженно несли свою боевую вахту. Сестра милосердия Духонина, находившаяся при дивизионном лазарете 14-й пехотной дивизии в Габрово, 2 сентября записала в своем дневнике: «Прибывшие с горы св. Николая сообщают, что там нет решительно ни офицера, ни солдата здорового, все страдают или лихорадкой или дизентерией, и, несмотря на это, несут свою тяжелую боевую долю, и, что особенно удивительно, бодрость духа их не оставляет. Говорят, они поют песни, воодушевляя друг друга».
С наступлением зимы положение защитников Шипки еще более ухудшилось. От мороза и вьюги негде было укрыться. Особенно было трудно защитникам Орлиного гнезда. Неприятель находился в 700 шагах от русских позиций. С начала декабря начались крепкие морозы и метели. Солдаты замерзали на леденящем ветру, полки превращались в батальоны, батальоны в роты. Так, в 94-м Енисейском полку до прихода на Шипкинский перевал в каждом батальоне насчитывалось 1074 солдата и офицера. После двухмесячного сидения на Шипке в третьем, например, батальоне осталось только 65 человек. 7 декабря в дневнике этого полка появилась следующая запись: «На «Николае» сильный мороз при страшной вьюге. Число заболевших озноблением рук и ног приняло ужасающие размеры; сообщение с «Николаем» прекращено метелью; огня нигде нельзя разводить, одежда нижних чинов представляет толстую ледяную кору; сгибание рук почти невозможно, ходьба весьма затруднительна, свалившийся с ног человек без посторонней помощи подняться не в состоянии, в 3-4 минуты его заносит снегом, приходится отыскивать или откапывать». Несмотря на столь тяжелые условия, солдаты самоотверженно защищали Шипкинский проход. Участник этой обороны полковник Духонин в своем донесении от 17 декабря писал: «...Ружья покрыты сплошной ледяной корой, и с чрезвычайным усилием солдаты поддерживают в хорошо смазанных маслом ружьях исправные действия затвора и выбрасывателя, постоянно приводя их в движение своими окоченевшими пальто цами». Благодаря беспримерной стойкости и героизму русских солдат, оборонявших Шипкинский перевал в тяжелых условиях осенних дождей, зимних метелей и стужи, важнейший горный проход на Балканах был удержан. Он потом послужил исходным рубежом для зимнего наступления через Балканский хребет в Южную Болгарию. Однако осуществить его русская армия могла только после взятия Плевны.
